С днем защитников Отечеств!

В свое время я отмазался от службы в армии за три бутылки [армянского] коньяка и если бы сейчас мне снова надо было решать, служить или не служить, я бы охотно поставил еще три бутылки, чтобы не служить. Тогда моим основным внутренним аргументом было «я работаю, а за эти два года мне никто не заплатит». Сегодня мой аргумент был бы несколько шире.

Я далек от самой идеи защиты отечества в значении «территориальной целостности», потому что любую территориальную целостность я вертел ровно на том месте, которое некрасиво называть в такой день, как сегодня. Если завтра выяснится, что Сибирь стала частью Китая, это будет последний повод, по которому я буду горевать. Если сегодня выяснится, что для того, чтобы какое-то название продолжало быть написанным на карте, нужно пойти и рискнуть жизнью, я буду первым, кто соберет манатки, возьмет родных и близких и экспресс-методом съебется в другое, более спокойное место.

В природе, например, можно легко грохнуть тыщу, сто тыщ или даже миллион птиц. Но не ради того, чтобы птицы продолжали летать над каким-то определенным местом, а ради того, чтобы остались вообще птицы. Как вид. Идея «положить пару миллионов человек ради того, чтобы люди не вымерли как вид» мне вполне нравится, но людей наплодилось столько, что вымирание нашему виду, боюсь, не грозит. Положить же жизнь ради того, чтобы Енисей, по которому я плавал, продолжал находиться на кусочке земли, называемой «Россия» (и продолжил называться Енисеем) мне кажется совсем тупой тратой. Положить жизнь ради того, чтобы смешная фраза «как погода на финско-китайской границе?» не стала реальностью для каких-то людей, которые будут жить тогда, когда я жить уже не буду, кажется мне не менее тупой затеей. Ну или у меня просто нет комплекса мессии. Или жажды героизма. В принципе, мне любой вариант подходит.

К своему преклонному возрасту (а я тут прикинул, что живу уже 34 года, 2 месяца и 11 дней — это вам не в тапки срать) я привык, что отечество, на которое мне не насрать, представлено десятком людей и определенными культурными ценностями. Все к тому же преклонному возрасту я привык полагать, что на «выживаемость» культрурных ценностей я не в состоянии повлиять в глобальном смысле, а для того самого десятка людей будет полезнее, если я буду живым и, желательно, здоровым. И хорошо бы сытым. И одетым. И вообще, счастливым.

Поэтому, пока защитники отечеств поздравляют друг друга с величием друг друга я, как обычно, поработаю (на благо своего микро-отечества, разумеется) и локально повлияю на небезразличные мне культурные ценности. И, параллельно, попытаюсь наверстать все то, что остановилось, пока я две недели болел. Две ебаные недели, а у меня уже по четырем проектам сроки просраны! Что же будет, если я умру насовсем? Понятно что: мир немедленно накроется медной пиздой.

С праздником, короче! :-)

P. S. Кстати, накатить с друзьями и вспомнить, как весело (или грустно) было вместе служить, можно в любой день года.