Политика открытости

С одной стороны, мне всегда было похуй на конспирологию в большом смысле слова (всякие теории заговоров, «следящие за нами большие братья» и прочая поебота). С другой стороны, я всегда очень щепетильно относился и отношусь к конфиденциальности, как в бизнес-отношениях, так и в личной жизни. Скажем, я никогда не выложил бы фотку своего новорожденного ребенка в открытый доступ. Или, например, фотки себя с кем-то я тоже в 99% случаев не спешу обнародовать, потому что на них есть не только я. То же самое с бизнесом. Клиенты, работавшие со мной, могут быть уверены, что от меня к третьей стороне не уйдет инфа о бюджете проекта и прочих деталях договоренностей. Пруф очень простой — если бы я себе такое позволял хотя бы иногда, у меня было бы существенно меньше серьезных ребят среди клиентов, а вокруг меня постоянно крутились бы «достоверные» слухи о том, кому, что и почем я сделал. Кроме того, я горячо поддерживаю политику неведения сотрудников о зарплатах друг друга и их реальное увольнение за ее обнародование. Тут все еще проще: знание Пети о том, сколько получил Вася не повышает здоровую внутрикорпоративную конкуренцию, а создает черную зависть и ненависть, потому что каждый вместо того, чтобы въебывать, начинает мучиться мыслями типа «я вчера до 9 вечера сидел, а он ушел в 6, но ему еще и премию дали».

Однако моя политика открытости — это только одна сторона. Есть еще сами клиенты, у которых возникает периодический соблазн поделиться с друзьями или «иными третьими сторонами» тем, как выгодно (или наоборот, как дорого) со мной работать. Можно подписать десяток NDA, но в ряде случаев клиент их проигнорирует из самых лучших побуждений. Ну, типа, если ему была сделана хорошая скидка — расскажет другу, которому нужны мои услуги, что я делаю хорошие скидки, навредив тем самым нам обоим: я «ооочень не всем» делаю скидки и в данном случае могу у друга клиента вызвать праведное негодование, типа «ты же Пете сделал за рубль, а мне почему за сто?!», а заодно — потратить зря свое время, потому что, оказывается, ожидания клиента изначально не имели отношения к действительности и сделка не имела шансов быть заключенной. Кроме того, дизайн — это не торговля рельсами, где есть себестоимость; это процесс, когда в прямом смысле «из ничего» создается продукт. Именно поэтому у нормального дизайнера не может быть фиксированного прайса на услуги, ведь он в полном смысле слова работает в рамках индивидуального подхода не просто к каждому клиенту, но к каждой задаче каждого клиента.

С личной жизнью те же проблемы, это очень хорошо видно по профилям в социальных сетях. Иногда встречается абсолютно официозный профиль какого-нибудь дяди, депутата, например, или там крупного бизнесмена, где все очень сухо и совершенно не над чем поржать. Но стоит зайти на страницу его супруги (или сестры), как можно начинать ржать, потому что вот тебе солидный депутат уснул еблом в салате (и вовсе не на Мальдивах, а около лужи на даче), а вот он с ребенком на море, и ему не нужен резиновый круг, потому что пузо, всплыв, образует идеальную замену, опоясывая достопочтенного и благородного дона. Ну, депутата, то есть. И так далее. Поэтому я очень ценю своих друзей, которые, при встрече, способны не нащелкать десяток селфаков для Инстаграма и не зачекиниться везде, где мы бухали.

Разумеется, этот пост появился сегодня не просто так, однако моя политика открытости не позволяет мне раскрыть причины и детали его появления :-)

Вконтактнуть
Телеграмнуть
alexandr@glazunov.am     |     © 2019–2024 Александр Глазунов
Ссылка на эту страницу: https://glazunov.am/blog/politika-otkrytosti